Если говорить о чувствах, которые Захар Прилепин может вызвать в процессе общения с ним, то смело можно исключить одно из них — равнодушие. Этого человека можно или любить, или ненавидеть.

Его глубокие рассуждения о жизни, литературе, политике заставляют если не полностью с ним согласиться, то, во всяком случае, серьёзно задуматься. В Забайкальской краевой детско-юношеской библиотеке
им. Г. Р. Граубина состоялась встреча с писателем Захаром Прилепиным.

Боец, журналист, писатель
В большую литературу Прилепин пришёл из журналистики, а в редакцию газеты — из… ОМОНа. Родился Захар Прилепин (по паспорту Евгений Николаевич Прилепин) в 1975 году в деревне Ильинка Рязанской области в семье учителя и медсестры. По его признанию, в детстве на него всегда магически действовало имя Захар, как почему-то называли его отца, звавшегося на самом деле Николаем Семёновичем. Захаром же звали прадеда писателя по отцовской линии. Так или иначе, когда Прилепин пришёл в журналистику, а позже — в литературу, он из неведомых даже ему самому соображений взял себе это имя.

— Я не особо верю во все эти вещи, однако, когда читаю значение имени Захар, то ловлю себя на мысли о том, что это про меня. С другой стороны, имя — это ведь не просто сочетание букв, это магия звука и смысла с тысячелетней историей, — рассуждает писатель.

В начале девяностых Прилепин несколько лет работал в ОМОНе города Дзержинска. По собственному признанию, его всегда привлекала военная специфика, да и рынок труда в провинциальном городе в те времена не отличался разнообразием. Когда началась первая Кавказская кампания, он сразу же отправился в командировку в Грозный. Вскоре он женился, в семье появился первый ребёнок, а тем временем экономическая ситуация в стране оставляла желать лучшего.

— Нам перестали платить зарплату, а моих пайковых хватало на две банки детской смеси, — вспоминает он. — У меня к этому времени уже был диплом филфака, экзамены на котором я сдавал буквально между командировками, приходя туда с бородой и в медалях. Так вот, этот диплом позволил мне устроиться в редакцию журналистом, я с головой окунулся в эту работу и через какое-то время решил написать роман. Я был приятно удивлён, когда моя первая книга под названием «Патология», повествующая о Кавказской кампании, получила литературную премию и была переведена на французский язык. В ту пору мне стукнуло тридцать.

«Пытался всем дать слово…»
В 2014-м вышел, пожалуй, самый знаменитый роман Захара Прилепина «Обитель», рассказывающий о жизни заключённых в советском Соловецком лагере особого назначения в конце 1920-х годов. Книга тут же получила множество литературных премий и была переведена на дюжину языков. По признанию самого автора, в известном смысле это произведение можно назвать анти«Архипелагом» Александра Солженицына.

— Я немного с другой позиции отобразил жизнь заключённых лагеря, — поясняет автор. — На мой взгляд, у советской власти не было умысла устроить там этакую морилку, скорее, они искренне пытались перевоспитать людей. Тогда это называлось «перековкой». В процессе написания романа я поднял множество архивных документов, из которых мне стало понятно, что сотням людей, которые туда попадали, давали возможность самореализации. Конечно же, если они в чём-то были сведущи и не являлись антисоциальными элементами. Большевики открыли там несколько театров, заключённые своими силами издавали газеты, литературный журнал, действовали двадцать пять научных сообществ, которые вели активную работу и переписку с рядом научных школ Советского Союза. Более того, там даже был совершён ряд научных открытий.

«Там оставалось место и пространство для творческой работы», — так писал об этом талантливый филолог и историк Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Причём эти слова основывались не на чём-то, а на его личном опыте.

— Готовясь к написанию романа, — продолжает Захар Прилепин, — я побывал в Соловецком монастыре. Отчасти тональность будущему моему произведению задала одна из женщин, служивших там. «Вы приехали сюда, как в советский Освенцим?», — спросила она. Только услышав мой отрицательный ответ, она согласилась на беседу. Я ни в коей мере не выступаю адвокатом сталинских репрессий, но, если более детально воспринимаешь эту ситуацию, то неизбежно появляются какие-то тенденции, смыслы и иное её наполнение. Роман «Обитель» я писал, что называется, пытаясь всем дать слово — чтобы люди, которые и сидели там, и охраняли заключённых, могли рассказать о своей судьбе. Это сейчас, спустя десятилетия, нам кажется, что по эту сторону были все хорошие, а по ту — все плохие. В реальной жизни всё иначе.

По роману «Обитель» не так давно был снят художественный фильм с Сергеем Безруковым в главной роли. Несмотря на то, что сюжетная линия и мотив, по мнению автора текста, немного упрощены и существует некая разделённость героев на «хороших» и «плохих», кинолента всё-таки передала атмосферу интеллектуальной насыщенности жизни в лагере. Как бы то ни было, по словам автора, он регулярно получает фото от своих знакомых из той же Европы.

— Вот французская девушка, читающая роман на берегу Сены, вот араб с моей книжкой в метро. Удивительно и в то же время приятно, что наша история кажется для них интересной и понятной, — говорит Захар Прилепин.

«Мы можем спеть «Катюшу»
На извечный вопрос читателей: «Над чем вы сейчас работаете?» писатель отвечает:

— Сейчас я пишу биографию Михаила Шолохова, недавно издал огромный том, в 1089 страниц, про Сергея Есенина. Он стал самой большой книгой из серии «Жизнь замечательных людей». Это неисчерпаемая тема — поэт, гений. Секрет поистине народной любви к этим авторам кроется, на мой взгляд, в том, что они являлись выходцами из того же народа. Понятно, что есть Пушкин, Толстой, Достоевский, но эти гении литературы были наделены вниманием со стороны советских читателей в самой большей степени. Что бы нам сейчас ни рассказывали про прекрасную царскую Россию, которую, к слову, я тоже очень люблю, но из народа вышли единицы её прославленных сынов того времени. Из многомиллионной массы людей почти не было ни литераторов, ни композиторов из простонародья. Это были либо дворяне, либо потомки зажиточных купцов, которые имели возможность учиться, в том числе и за границей. Выходцы из народа, которые всё-таки сумели пробить себе дорогу, выражаясь образным языком, стояли «в прихожей у бар», их долго не принимали. Революция в корне изменила ситуацию, и в 20-30-е годы ХХ века огромные массы людей были вовлечены в образование: появились советские школы литераторов, музыкантов, инженеров. В итоге страна, в которой более 80 % населения были безграмотными, дала возможность желающим отучиться и приносить пользу государству. Представьте себе ситуацию, когда страна с прежним уровнем грамотности попала бы во Вторую мировую войну, где нужно было воевать не только штыком, но и управлять самолётом и другой техникой… Да, соглашусь, что значительная часть интеллигенции и аристократии была вывезена из страны на так называемых «философских пароходах», однако стоит принять во внимание и тот факт, что колоссальная часть простого населения, среди которых также были таланты, была вовлечена в образовательные процессы.

Захар Прилепин убеждён, что эти процессы были важны и с точки зрения сплочённости народа в годы Великой Отечественной.

— Вспомните песни военных лет, которые в основной своей массе создавались авторами и композиторами — выходцами из народа. Такого феномена, как военная песня, не было ни в одной стране мира, в том числе у наших противников — немцев. Да, там были военные марши, но поют ли там их до сих пор? У нас же худо-бедно все напоют и «Катюшу», и «Тёмную ночь». Это огромный пласт культуры, который, я уверен, во многом помог нам одержать Победу в той страшной войне. Теперь задумайтесь о том, что 90% авторов и композиторов тех песен были выходцами из народа, которым сверхмашина советского государства дала возможность реализовать свои таланты. Вспомните, какие замечательные произведения из серии «Производственные романы» были созданы в советскую эпоху. Я убеждён, что их нужно возвращать и экранизировать. Необходимо начать процесс переоценки всего и подойти к этому вопросу немного с другой стороны. Мнение о том, что писатели и поэты должны быть полностью свободны от государства, на мой взгляд, в корне неверно. Мы все трудимся в социуме, у нас одна страна, одно общее дело, один язык. В этом отношении перо можно приравнять к штыку. И это совершенно нормально, — рассуждает он.

«Стал бы Пушкин прощаться с айфоном?»
Разговор с писателем коснулся и темы «выживания» бумажных книг в набравшей в последнее время силу их конкуренции с электронными. Позиция Прилепина в этом вопросе абсолютно ясна — без чтения обычных, классических книг невозможно формирование гармонично развитой личности.

— Бумажные книги должны быть в каждом доме, — уверен Захар Прилепин, отец четверых детей. — Даже если мама с папой не читают, пусть берут в руки книгу, хоть вверх ногами, это формирует стойкий стереотип поведения у детей. Сейчас молодые родители, если и читают, то делают это в айфонах. Но поверьте мне, ваш ребёнок в своё время возьмёт этот гаджет отнюдь не для того, чтобы прочитать книгу. Жаль, что многие родители этого не понимают и, подстраиваясь под «прогрессивные» теории, выкидывают пыльные книги из дома, наивно полагая, что идут в ногу с современностью и что «теперь так не носют». Поверьте, это неправильно. В той же Франции рынок электронных книг почти не растёт. В Париже на каждой улочке можно наткнуться на парочку книжных магазинов. Их количество на душу населения почти в двести раз больше, чем в России. Такая же тенденция прослеживается и в США, и в Китае. Наша беда в том, что мы бездумно бросаемся в какие-то вещи, не задумываясь о последствиях. Известен факт, что Пушкин, умирая, прощался со своими книгами, как с друзьями. Стал бы он прощаться со своим айфоном?

В ходе встречи была затронута и тема современной литературы.

— Необходимо внимательно относиться к новым авторам, а не заявлять голословно о том, что «….не читаю современную литературу, потому что ничего хорошего там нет. Вот раньше…». Это нам только кажется, что мы ушли далеко в своём развитии. Когда же начинаешь во всё это вникать, понимаешь, что мы мало чем отличаемся от людей, живших, скажем, 350 лет назад — у нас похожие представления о детях, семье, политике, культуре. И противостояние, в явной или скрытой форме, возникало всегда. Сейчас я пишу роман про XVII век и склоняюсь к тому, что русская история ходит кругами. Это знание успокаивающее: если наши предки справились с этими проблемами 350 лет назад, то и мы их преодолеем, — уверен Захар Прилепин.

Так что читайте современную литературу, знакомьтесь с новыми авторами. Во всяком случае, у вас будет веский повод заявить о том, что современной литературы нет. Или она всё-таки есть?

Все материалы рубрики "Гости нашего города"
 

Екатерина Скороход
Фото автора
«Читинское обозрение»
№38 (1678) // 15.09.2021 г.

Вернуться на главную страницу