Среди части забайкальского казачества и местных краеведов не ослабевает стремление во что бы то ни стало пересмотреть приговор Военной коллегии Верховного суда СССР по делу атамана Семёнова с целью его последующей реабилитации. По-прежнему атамана считают в этой среде героем, который не предал воинскую присягу и до последнего отстаивал своё понимание доблести, чести и будущего страны. Делаются ссылки на «вновь открывшиеся обстоятельства» — рассекреченные документы, якобы указывающие, что предъявленные атаману обвинения абсурдны, а следствие и суд по ним проводились с нарушением закона. Поэтому споры вокруг имени атамана, считают реабилитаторы, выгодны лишь «ненавистникам России», а пересмотр его дела сыграл бы позитивную роль «в примирении российского общества».

При этом инициаторы реабилитации со всей очевидностью сознательно утаивают, что в трагические годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции свободной от оккупации оставалась лишь 1/7 часть территории Советской России. На остальной вместе с интервентами лютовала многочисленная местная «атаманщина», каждая с собственной «государственностью». Наиболее свирепым оказался режим семёновской «белой государственности», установленный в Забайкалье.

«Белый» беспредел
Напомним, что после Февральской революции в России устанавливается двоевластие — Временное правительство и Советы. Их борьба в результате Октябрьской революции закончилась тем, что Временное правительство было низложено. Единственной законной властью стали Советы, избиравшиеся в трудовых коллективах, воинских частях и на собраниях (сходах) крестьян и казачества. Никакой другой легитимной власти в стране не существовало. «Белый» террор, организованный разного рода самозванными правительствами, бандитскими и полубандитскими формированиями, главнокомандующими, правителями и атаманами, которые опирались на штыки приглашённых ими интервентов, стал самым настоящим кровавым террором против единственной законной власти.

23 декабря 1917 г. было заключено англо-французское соглашение о разделе зон влияния в России: Великобритания получает Северный Кавказ, Франция — Украину, Крым и Бессарабию, Америка и Япония делят Сибирь и Дальний Восток. Четырнадцать стран приступили к осуществлению иностранной интервенции, точнее, открытого и согласованного с «белым» движением разграбления российских земель и богатств.

Советы были крайне заинтересованы в обеспечении стабильности. Однако «белый» террор нарастал. Поэтому объявленный Советами (в ответ на покушение на В.И. Ленина и на убийство председателя Петроградской ЧК М.С. Урицкого) «красный» террор представлял собой самозащиту власти рабочих и крестьян от прежних эксплуататоров. До этого было немало случаев великодушного отношения новой власти к будущим лидерам «белого» движения. Их отпускали под честное слово не выступать с оружием в руках против Советской власти. Но многие из них не только не сдержали своё обещание, но в дальнейшем запятнали себя даже сотрудничеством с гитлеровцами и японскими милитаристами.

Правительственное обращение к народу, выпущенное через несколько
часов после покушения на В.И. Ленина 30 августа 1918 года

Навязанные молодому государству Гражданская война и иностранная военная интервенция стоили нашему народу, по неполным данным, около 8 млн убитых, замученных в концлагерях, умерших от ран, голода и эпидемий. Кроме того, страна понесла огромные материальные потери. По оценкам экспертов, они составили астрономическую цифру — 50 млрд золотых рублей.

Семёновская «государственность» в Забайкалье
В тот критический для страны период, преследуя своекорыстные цели, Семёнов повёл непримиримую борьбу «против большевиков и жидомасонов, предающих Россию». Уже после ареста он признавал в показаниях: «Моя активная деятельность против Советской власти началась в 1917 году… Находясь в то время в Петрограде и учитывая создавшуюся обстановку, я намеревался с помощью двух военных училищ организовать переворот, арестовать Ленина и членов Петроградского совета и немедленно их расстрелять с тем, чтобы обезглавить большевистское движение»…

До конца жизни Семёнов руководствовался маниакальной идеей создания особого сепаратистского государства, с включением в него территорий Забайкалья, российского Дальнего Востока, Монголии и Маньчжурии. В этом так называемом «Едином панмонгольском государстве», которое должно существовать под лозунгом «Азия для азиатов», предполагалось установление диктаторского режима во главе с самим атаманом.

Вступив в преступный сговор с японскими оккупационными властями, Семёнов предлагал передачу Японии золотых приисков Забайкалья, права на разработку здесь горных, лесных и других богатств, способствовал введению японцами частной собственности на землю, организации ими экономического террора. Всё это являлось гарантией широкой поддержки японцами бредовых планов создания «жёлтого» (по определению ближайшего семёновского сподвижника — маньяка барона фон Унгерна) сепаратистского государства.

Семёнов (в центре) на очередной встрече с японскими «друзьями»

Характерно, что даже колчаковское правительство было вынуждено фактически объявить атамана вне закона. Оно сочло его деяния «носящими явно антигосударственный характер» и признало поэто му «невозможным допустить оставление Семёнова начальником военных сил на Дальнем Востоке». О проводимых атаманом при помощи иностранных покровителей кровавых акциях против земляков-забайкальцев известно немало. От рук семёновских белогвардейцев и японских интервентов погибло около 102 тыс. человек, то есть каждый пятый-шестой житель Забайкалья. Десятки тысяч забайкальцев прошли через 11 семёновских застенков-лагерей смерти, откуда живыми, за редким исключением, не возвращались. В самом страшном — Маккавеевском — застенке были замучены и уничтожены около 5 тыс. человек. Сегодня эта цифра «снижена» до 300, затем до 190 жертв усилиями сторонников реабилитации атамана.

Не смущаясь, эти люди утверждают, будто Семёнов не был причастен к «белому» террору, к творимым в Забайкалье злодеяниям, «приговоры о расстрелах не подписывал» и, более того, даже «снижал меру наказания» виновным. Однако документально доказано, что многочисленные приказы и распоряжения атамана заканчивались беспощадным вердиктом: «Расстрелять без суда», «Расстрел произвести офицерами из пулемёта», «Расстрелять на месте»…

Атаман не щадил и «своих». Когда мобилизованные в семёновские войска крестьяне массовым порядком переходили на сторону красных, он объявлял их «военными преступниками», «изменниками Родины и казачества», подлежащими расстрелу «без суда и следствия».

Универсальным методом «демократического» семёновского правления была также публичная порка, в том числе и «верноподданных» атамана. Показательный факт — на штабном вагоне Семёнова красовалось начертанное предупреждение: «Без доклада не входить, а то выпорю». А когда атаман узнал, что в колчаковском «омском правительстве» некий Донченко особо отличается антисемёновскими взглядами и настроениями, то велел передать ему, что «если тот вздумает показаться в Чите, то там его, прежде всего, выпорют». Такие нравы царили в семёновской «белой государственности».

Часть II

Все материалы рубрики "Страницы истории"
 

Николай Гордеев,
доктор исторических
наук, профессор
Фото из архива автора
«Читинское обозрение»
№42 (1630) // 14.10.2020 г.

Вернуться на главную страницу