В апреле 1990 г. в журнале «Наше наследие» появилась статья Аркадия Маньковского об утрате семейного архива Муравьёвых-Апостолов. В первую очередь интересовали бумаги братьев Сергея, Матвея и Ипполита, руководивших восстанием Черниговского полка в декабре 1825 — январе 1826 гг. Почти вся переписка уничтожена, когда начались аресты. Немало «белых пятен» и в биографиях других членов семьи: отца декабристов, писателя Ивана Матвеевича Муравьёва-Апостола, их матери, сестёр…

Потомок знаменитой семьи, ныне швейцарский подданный А. В. Муравьёв-Апостол летом 1989 г. передал Советскому фонду культуры часть коллекции, что компенсирует некоторые из этих пробелов. В собрании рисунков, книг, орденов и медалей, фотографий, семейных реликвий наибольший интерес представляет домашний альбом, принадлежавший сестре декабристов Е. И. Муравьёвой-Апостол. Он небольшой, «в осьмушку», в переплёте зелёного сафьяна с бронзовыми застёжками.

Владелица альбома Е. И. Муравьёва-Апостол (в замужестве Бибикова) прожила долгую жизнь (1795-1861). В молодости отличалась удивительной красотой. Благодаря своей внешности, в пятнадцать лет стала фрейлиной и принята при дворе. На неё обратил внимание Александр I. 7 июля 1810 г. император писал сестре: «Тысячи поклонов Вашим дамам и особенно божественной мадемуазель Муравьёвой». Вскоре Екатерина Ивановна вышла замуж за офицера И. М. Бибикова (1793-1861) и поселилась с ним в Петербурге.

Наступил 1825 год — роковой для братьев Муравьёвых-Апостолов: «Илларион Михайлович хотя и не участвовал в декабрьском восстании и не был членом никаких обществ, всё же пострадал четырнадцатого декабря. Когда разразился бунт, прадед вышел к Гвардейскому экипажу, уговаривая солдат разойтись. Те приняли его в палаши. Видя это, Рылеев и некоторые другие офицеры, знавшие его как зятя Муравьёвых-Апостолов и встречавшие его у них, закричали солдатам: «Стойте, братцы, это наш!». Им удалось спасти Иллариона Михайловича и, накрыв его солдатской шинелью, чтобы не видно было вензелей на эполетах, его отнесли во двор Семёновских казарм».

***

С 14 декабря 1825 г. по 13 июля 1826 г. происходили казни пятерых заговорщиков — события разворачиваются единым потоком. В эти памятные дни довелось оставить свой след в истории и Екатерине Ивановне. Она добивается свидания с осуждённым на смерть братом Сергеем в Петропавловской крепости. Эпизод этот, как и вышеотмеченный, имеет несколько версий в воспоминаниях современников. Приводим его в пересказе Матвея Муравьёва-Апостола:

«Сестра, едва оправившись от родов, была в полном неведении об участи его, С. И. Муравьёва-Апостола ожидавшей; муж её, не решившись сообщить ей о грозной вести, посоветовал ей испросить дозволения на свидание с братом. Это было накануне казни. Она поспешно съездила в Царское Село, где, ради ходатайства генерала Дибича, получила на то высочайшее разрешение. Ночью, за несколько часов до казни, она, увидев брата, закованного в кандалы, залилась слезами; брат, чтоб её утешить, сказал ей со спокойным видом, что напрасно её так смущают эти оковы, что они ни чувства, ни языка у него не связывают, поэтому не помешают им дружески побеседовать. Он сумел рассеять её опасение и пробудить в ней надежду, так что касательно его участи она оставалась в том же неведении; просил её только позаботиться о брате».

М.И. Муравьев-Апостол

Забота о сосланном в Сибирь М. И. Муравьёве-Апостоле (1793-1886), впоследствии написавшем эти строки, с тех пор становится главным содержанием жизни Екатерины Бибиковой, где бы она ни была. Так, находясь в отдалении от столицы, в Нижнем Новгороде, куда Илларион Михайлович в 1829 году был назначен гражданским губернатором, она пытается устроить перевод брата из Вилюйска в Бухтарминск с более мягким климатом.

В коллекции А. В. Муравьёва-Апостола, подаренной Советскому фонду культуры, сохранился вышитый бисером бумажник в переплёте с золотым тиснением, который был послан Екатериной Ивановной брату на новое место ссылки. На одной из страниц блокнота, вставленного в тот же переплёт, записано: «Бумажник для Вас, мой милый Матвей — работа моей сестры Аннеты, а также и наша, потому что мы уговорили её сесть за неё; мой портрет нарисовала г-жа Карахова — его находят похожим, впрочем, спросите у г-на Шестакова, который, рассматривая его, имел оригинал перед глазами. Мы бы хотели, чтобы этот бумажник доставил Вам удовольствие и напоминал бы, что, несмотря на дальнее расстояние, мы всегда рядом с Вами, благодаря нашим мыслям и нашей дружбе.

Ваша сестра и искренний друг Ваш Екатерина Бибикова.
Нижний Новгород 29 мая 1831».

В 1856 году помилованный Александром II Матвей Иванович вместе с другими декабристами возвращается в Россию. Сначала живёт в Твери и, на время приезжая в Москву, останавливается в доме на Малой Дмитровке, у своего племянника М. И. Бибикова (сына Екатерины Ивановны). А когда запрещение жить в столицах теряет для него свою силу, перебирается в Москву насовсем.

В эти годы Матвеем Ивановичем овладевает страсть к собранию портретов современников (на основе этого собрания на Малой Дмитровке впоследствии был создан домашний музей). Он достаёт их везде, где только можно. Так, к нему попадает и его собственный карандашный портрет времён его молодости (теперь — в отделе дарений СФК). На обороте надпись, сделанная самим М. И. Муравьёвым-Апостолом: «Рисунок, снятый с меня (1815 г.) Александром Михайловичем Муравьёвым — [в] 1859 подаренный мне Александрой Алексеевной Бородиной, как портрет Павла Ивановича Пестеля, которого у меня нет, а так желал бы иметь».

В коллекции находится и неизвестная фотография декабриста, относящаяся к последним годам его жизни.

***

В старости (до начала 1880-х гг.) Матвей Иванович отличался бодростью и, по свидетельству многих, обладал прекрасной памятью на события давно минувших дней. По-видимому, в эти годы, уже по смерти Екатерины Ивановны (1861), к нему в руки и попадает принадлежавший ей альбом в переплёте зелёного сафьяна. На многих страницах новый владелец оставляет пометы, служащие в ряде случаев единственным авторитетным источником для атрибуции рисунков и автографов, занесённых в альбом в десятые-двадцатые годы XIX в.

Альбом и далее переходил от одного представителя рода к другому как семейная реликвия. Так как своих детей у М. И. Муравьёва-Апостола не было — фамилия его, а вместе с ней и альбом, переходят к его внучатому племяннику (внуку Е. И. Бибиковой) Владимиру Владимировичу Коробьину. Об этом имеется запись на обороте первого листа альбома: «Этот альбом вывезен мною из Москвы — 1886-года 25-го февраля после кончины дедушки Матвея Ивановича, который передал мне свою фамилию.

Муравьёв-Апостол-Коробьин — С.Петербург 1887-го года 8-го апреля.
Выпускной класс Императорского училища правоведения.
Перед экзаменом гражданского права.
Басков переулок д. № 8».

Такова последняя запись в альбоме. Нет ничего удивительного в том, что она оказалась на первом листе. Существовала примета, возбраняющая начинать альбом с первых страниц: пишущего на них непременно должна была постигнуть ранняя насильственная смерть. Поэтому часто альбом начинали с середины или даже с конца.

Альбом Екатерины Ивановны, видимо, начат с тридцатого листа (всего в альбоме 66 листов). Здесь синей тушью на бежево-розовом поле с коричневыми полосками, имитирующем бересту, вычерчен вензель — «ЕМА» (Екатерина Муравьёва-Апостол). Рисунок наклеен на бумагу, тонированную синим.

Часть II

Все материалы рубрики «Страницы истории»

Раиса Гончаренко,
кандидат исторических
наук, краевед
«Читинское обозрение»
№1-2 (1745-1746) // 11.01.2023 г.

Вернуться на главную страницу