Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь,
а за дверью Время. Поверь!
Сквозь него мы уходим… Пора
в век XVI-й — Вот лепота!
…и не только в XVI, но и в век XX, в 1972 год, а то и 50 «золотых», юбилейных лет назад — в 1973-й, на киностудию «Мосфильм» — туда, откуда впервые стартовала первая в СССР Машина времени с кино-хроноэкспедицией Леонида Гайдая на борту. Сегодня, продолжая нашу «гайданиану» — путешествие по самым значимым (и малоизвестным, но о них как-нибудь позже) фильмам великого комедиографа, мы вновь отправляемся с исследовательской миссией самого удивительного фантастическо-комического феномена отечественного кинематографа «Иван Васильевич меняет профессию». Поле-те-ли-иии!
…2 сентября 1972 года киногруппа вернулась из Ростова, где в местном белокаменном Кремле были сняты все эпизоды, связанные с внешним видом царской «резиденции». С 5 числа Гайдай приступил к натурным съёмкам в Москве. Как и положено любой картине, съёмки ненаучно-фантастического шедевра Гайдая не обошлись без ЧП. Одно из них едва не стоило актрисе жизни.
Снималась сцена, где рассерженная жена управдома Бунши — Ульяна Андреевна — Наталья Крачковская должна была перелезть через балкон своей квартиры на балкон к царю Ивану Васильевичу, только что произнёсшему свою знаменитую фразу: «Лепота!». Актриса жутко боялась высоты (дело-то происходило на уровне пятого этажа). Гайдай пообещал, что каждый её шаг будет страховать бригада, подсаженная в малярную люльку этажом ниже, и посоветовал Крачковской не смотреть вниз. В ходе одного из дублей страховочную люльку сорвало осветительным прибором, но, ослеплённая прожектором, актриса, ни о чём не подозревая, перебралась на соседний балкон, ориентируясь исключительно на неясное «Ой!», долетевшее оттуда. Источником возгласа оказался Юрий Яковлев, который, заметив исчезновение страховочной люльки, пытался предупредить Крачковскую об опасности. На этот-то неясный возглас она переползла через балконную ограду и… под конец всё-таки сорвалась. Оператор едва успел схватить её за майку. Весь ужас ситуации актриса осознала лишь после просмотра отснятого материала, увидев, как на уровне пятого этажа беспомощно болтается крупногабаритная женщина, размахивая руками и ногами над пустотой. Самое обидное — этот кадр в фильм не вошёл!
В ходе осенних натурных съёмок «Ивана Васильевича» …закрыли! По идеологическим соображениям. Главный редактор Госкино Сытин вдруг решил, что картина Гайдая выставляет Ивана Грозного дураком! Великого царя! При этом редактор заявил, что в истории дореволюционной России Грозный, а также Пётр I и Иван Калита были самыми прогрессивными правителями, которых он в обиду не даст и насмехаться над ними не позволит. Гайдай долго убеждал упрямого редактора — «историка-патриота», что это, всё-таки, не царь, а домуправ под его видом. Нет, всё равно: на царя падает тень… Режиссёр кое-как убедил Сытина, но некоторые изменения в сценарий пришлось всё-таки вносить: чтобы царь-таки «дураком не выглядел…». Со 2 октября начались павильонные съёмки.
Ещё одно ЧП произошло на второй день Нового, 1973 года… Все мы отлично знаем и помним одну из самых вкуснейших, возбуждающе-аппетитных сцен за всю историю отечественного кинематографа — сцену царского «банкета». Ещё до её съёмок была составлена расходная смета, и оказалось, что для трапезы Ивана Васильевича дешевле приобрести настоящие продукты, а не бутафорию. Повара-мастера приготовили здоровенное блюдо с осётром, зажарили поросят с яблоками, наготовили много всяческих яств по высшему «царскому» разряду. Гайдай распорядился поставить «салатницы» с красной, чёрной и «заморской» икрой. В общей сложности царский стол обошёлся в сумму свыше 300 (настоящих советских!) рублей! Съёмки назначили на 2 января. Когда киношники явились в съёмочный павильон, то увидели пустые столы и посуду. Кто встретил Новый год за счёт государства, так и осталось загадкой. Не помогла и собака с милицией. Забавно, но самый «деликатес» — заготовленная банка «икры заморской» осталось нетронутой. В итоге все продукты Гайдаю пришлось закупать за свой счёт, а кулинарам готовить всё заново.
По другой версии, сцену «Трапеза царская» пришлось переснимать потому, что во время просмотра проявленной плёнки обнаружилось, что в кадр монаршего «банкета» от XVI века попала бутылка… «Боржоми» от века XX-го.
В середине января Гайдай приступил к монтажу картины. В конце месяца «Ивана Васильевича» …закрыли второй раз. И вновь из-за повышенной бдительности киночиновников. Каждый из них после «чернового» просмотра смонтированной ленты убирал какую-нибудь «подозрительную шутку». К примеру, когда милиция допрашивает царя, у него спрашивают: «Где живёте?.. Адрес, я спрашиваю?» — «Москва. Кремль». Кремль гайдаевцы вместе с шефом отстояли на первой инстанции. А вот на второй и на третьей уже не смогли: «…Это ведь святые для каждого слова, а вы смеётесь». Пришлось заменить на «палаты царские».
Помимо этого, во время приёмки картины генеральная дирекция «Мосфильма» сделала режиссёру следующие строгие замечания: первое — слишком длинная погоня за Жоржем Милославским (оставили только её начало перед домом, вокруг «скорой помощи»).
Второе — чтобы лишний раз не выставлять царя дураком (вновь вмешался редактор Госкино Сытин), было потребовано сократить пребывание царя в квартире инженера Тимофеева. В результате из фильма исчезла очень смешная сцена, где Иван Грозный жарил на кухне котлеты.
Третье — заставили Гайдая убрать концовку реплики Бунши-«царя» во время трапезы: «Что за репертуар у вас?.. Соберите завтра творческую интеллигенцию. Я вами займусь».
В общей сложности, фильм только стараниями цензоров был обрезан на 177 метров плёнки (порядка шести минут времени)!
Отдельно стоит рассказать и о том, что ряд удалённых при монтаже и цензурировании сцен поклонникам «Ивана Васильевича» всё же удалось увидеть. Такой шанс появился во второй половине 1980-х годов — в специализированные магазины (или отделы в универмагах) для кино-фотолюбителей, в том числе и города Читы, поступила 8-миллиметровая фильмокопия для домашних кинопроекторов под названием «Чёрные перчатки». Десятиминутный фильм представлял собой довольно грамотную нарезку из фрагментов комедии «Иван Васильевич меняет профессию» с логически развивающимся сюжетом, где главным героем показан Жорж Милославский, который, идя «на дело», всегда надевал чёрные перчатки. Именно в этой короткометражке фанаты картины Гайдая и смогли увидеть некоторые кадры и сцены, не вошедшие в большой фильм. В качестве примера поведаю о двух.
Первая сцена с потасовкой стрельцов с самозванцами в царской трапезной.
Милославский поднимает угрожающе руки над головой. Его физиономия с тёмными очками (!) свирепо разевает рот… нет, скорее пасть и… выпускает большой клуб дыма… табачного (от цигарки «Мальборо»). Стрельцы в ужасе орут: Демон! (Ясное дело — демон… Табачища-то во времена Ивана Грозного на Руси и не знали, как и дымопускания его ртом — прим. автора).
Вторая сцена финальной погони за Милославским и… Нет, сначала вот что скажу: концовка в «Перчатках» иная, чем в «Иване Васильевиче» — более логичная, ясная и …более завершённая. После гонки вокруг машины «скорой помощи» Милославский в белом халате выбегает из круга. Невдалеке проходит вереница детсадовской малышни в сопровождении воспитательницы в белом халате. Жулик пристраивается к детям в качестве ещё одной «воспитательницы». Проходя мимо телефонной будки, он скрывается в ней, и через секунду выходит в своём обычном одеянии (включая импортный «от Шпака» пиджак). Погоня сбилась со следа, а Милославский, подойдя к причалу на Москве-реке, спокойно садится на речной трамвайчик. Устраивается на корме судёнышка, на скамеечке, в окружении двух симпатичных, приветливо улыбающихся девушек — блондинки и брюнетки. Трамвайчик проходит под мостом. Скрывается в тени. Через секунду из тени выходит. Вместо блондинок вдруг оказываются два… милиционера, в тех же позах и с такими же улыбками, что и девушки. Милославский с испугом видит, кто сидит у него по бокам, затем грустно улыбается… Появляется титр: «Конец Чёрным перчаткам»… Вот так. Но, вернёмся в апрель 1973 года.
В гайдаевской комедии очень хотел сниматься Владимир Семёнович Высоцкий, да так, что даже написал (и записал!) для фильма специальную версию уже созданной им песни «Моя цыганская». Потому в оригинале поклонники певца и поэта не слышали строчек: «В чистом поле васильки, дальняя дорога. Сердце рвётся от тоски, а в глазах тревога…». А в фильме они звучат.
Со съёмками у Высоцкого так и «не срослось», зато его песню, с магнитофона импортного, «со скупой царской слезой» смакует ностальгирующий Иван Васильевич.
Однако, несмотря на все трудности, тернии и прочие экивоки, картина Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» вышла к зрителю в сентябре 1973 года и, как положено шедевру и культовому кинопроизведению, была моментально растерзана на крылатые фразы и выражения. Только за первый месяц проката комедийную фантастическую ленту увидело свыше 60 млн. зрителей, а кассовые сборы при бюджете около 350 тыс. руб. превысили отметку в 22 миллиона советских рублей!!! Или свыше 4 миллиардов современных российских дензнаков!
…Сегодня, без малого полвека назад, проживая относительно славный 1973-й, новые поколения зрителей, несмотря на атаку Голливуда и вопреки ей, в …цатый раз с восторгом и смехом «пронзают Время и пространство» на Машине времени конструкции Гайдая, дабы вновь столкнуться с удивительно-смешительными чудесами нестареющего Прошлого.
…В завершение нашей исследовательской хроно-экспедиции по легендарной картине осталось добавить финальное, фирменно-котское…
Все материалы рубрики «Синескоп»
Сергей Балахнин,
режиссёр, киновед
Иллюстрации автора
«Читинское обозрение»
№9 (1753) // 01.03.2023 г.
0 комментариев