Проблема лесной службы — это не только утрата квалифицированных кадров. Лес — живая система, которая не может оставаться неизменной.
Он вырастает, сгорает, вырубается, одна порода сменяется другой… Основные из этих изменений должны фиксироваться в так называемых материалах лесоустройства. Эта процедура, безусловно, проводится, но все последние годы государство старалось и на этом сэкономить. Как результат, у нас есть леса, в которых лесоустройство не проводилось несколько десятилетий.
Лесоустройство на своих арендованных участках заказывают лесорубы. Но за участок сперва нужно побороться на аукционе. А нехватка информации о лесе превращает такую борьбу в лотерею. И там, где арендатор ожидает увидеть сосновый лес, на деле может оказаться молодой березняк или осинник, выросший на месте гари или вырубки.
Такой лес и на дрова никому не нужен. Но именно подобные леса зачастую оказываются вокруг наших сёл и посёлков. Ведь, как известно, где больше людей, там чаще и горит. А Забайкалье — один из самых пожароопасных регионов страны. Из-за этой проблемы наши леса всё больше напоминают лоскутное одеяло.
И пожаров у нас меньше не становится. Климатолог Виктор Обязов посчитал, что с 1970 по 1997 год в Забайкалье возникало в среднем по 500 пожаров в год. Этот период охватил и засушливые 70-е, и более влажные 90-е. С началом нового сухого периода число пожаров стало расти. С 1998 по 2009 год у нас в среднем возникало уже по 1300 пожаров в год. Я суммировал среднее число пожаров и за последнее десятилетие, когда сухая фаза климатического цикла стала сменяться более влажной. Получилось уже по 1650 пожаров в год. Случаен этот рост? Не думаю.
На основе данных космического мониторинга я посчитал, что за последние 20 лет в Забайкалье пожарами было пройдено 42% покрытых лесом площадей. Разумеется, реальная цифра наших лесных потерь будет ниже. Где-то пожар проходил по одной территории несколько раз. Не везде погибли взрослые деревья, чаще только молодая поросль. Но не секрет, что значительная часть наших лесов — это молодые, выросшие на месте гарей березняки и осинники, а севернее — тонкоствольные лиственничники. Они очень загущены, содержат много погибшего от тесноты подроста и часто гибнут в пожарах. Конечно, если такой лес не выгорит, он со временем сменится на смешанный и хвойный. Под пологом берёз будут подрастать молодые сосны или лиственницы. Но растут они медленно, и для их взросления понадобятся многие десятилетия. Ускорить их рост можно, прореживая мешающие им берёзу и осину. Но кто будет этим заниматься, если у нас лесников не хватает даже для того, чтобы отводить лесосеки под дрова и следить за порядком?
Вот и получили мы ту самую проблему нехватки дров. Настоящих, со взрослыми деревьями (лесники говорят — спелых), лесов вокруг населённых пунктов становится всё меньше. Лучшее — давно выпилено, многое — сгорело. Дефицит ставок и кадров не позволяет заниматься настоящим лесным хозяйством.
Но даже если завтра по мановению волшебной палочки всё поменяется, мы ещё не скоро дождёмся, пока на гарях поспеет новый лес.
Все материалы рубрики «Заметки фенолога»
Олег Корсун
Фото автора
«Читинское обозрение»
№52 (1692) // 22.12.2021 г.
0 комментариев