«Первый раз наелся до отвала в 25 лет, когда уже женатым человеком стал»

Вспоминать о своём детстве Иннокентий Дмитриевич Гамов не любит. Ничего хорошего, говорит, не было: голод да нужда.

Родился в Улётовском районе в 1927 году. В семье их было три брата. В 1932 году Гамовы переехали на Черновские. Отец грузил уголь. Мама тоже работала. Вроде всё бы ничего, но по чьему-то навету главу семьи, простого работягу, обвинили в том, что он «японский шпион», признали врагом народа и арестовали. Семья потеряла главного кормильца. Начались гонения. Враз лишилась работы и служебной комнаты мама. Гамовы остались без средств к существованию. Пришлось менять место жительства. Намыкались по краю. Семье врага народа нигде не были рады.

Иннокентий повзрослел рано. Окончив 4 класса, пошёл работать – помогать маме, которая выбивалась из сил, находя случайные заработки: то постирает кому, то огород прополет. Довелось ему и столяром быть, и хлеб верхом на лошади возить с подсобного хозяйства в город.

– До сих пор удивляюсь, как живой остался, – вспоминает ветеран. – Голод ведь был. За кусок хлеба могли убить. А я садился на лошадку верхом, два мешка с хлебом приторочу к седлу – и поехал. Пацан, безо всякой охраны. И обошлось.

Мальчишку мучил постоянный голод. Но к доверенному ему хлебу не прикоснулся ни разу, хотя голова кружилась от запаха свежих буханок.

Наконец судьба смилостивилась. На содовом заводе в Улётовском районе нашли работу. Комнату в бараке дали. В 1944 году Кешу призвали в армию. На предприятии, где он работал вместе с мамой, подарили буханку белого хлеба. Хранил её как зеницу ока. Новобранцам предстоял нелёгкий путь в Читу, в Красные казармы. Добирались, вспоминает, долго и тяжело. Где пешком, где на перекладных. Кое-как приехали. А в казарме даже лечь негде – всё занято. Забрался под нары, положил под голову вещмешок с заветной булкой хлеба и уснул. А наутро хвать – нет хлебушка. Мешок разрезан, пустой…

Повезли парней в «телячьих», как говорит, вагонах в Нижнеудинск в школу снайперов. Учились, ждали отправки на фронт, а тут вдруг ночью весть: победа!

– Ой, ёлки зелёные, не успели повоевать, – мелькнула первая мысль у молодых бойцов.

Потом, правда, пришлось нюхнуть пороху в войне с Японией. Был в Китае, стоял на границе с беднейшей деревенькой Маньчжурия. Затем перевели в Даурию.

Задачи доставались бойцам разные. И все непростые. Как-то холодной зимой поручили им гнать отару овец до Борзи.

– Сложно сказать, что тогда было труднее – голод, мороз или вши. Но справились мы с этим.

Служил в Песчанке. А в 1948 году отправили смышлёного бойца в Чувашию учиться. У парня были золотые руки. Он и рамы там ремонтировал, и другую столярную работу делал безотказно. Даже летний лагерь из руин с товарищем вдвоём возродили. В аттестате были одни пятёрки. Особо отличившегося ученика наградили роскошью по тем временам невиданной – новыми сапогами. И при распределении предлагали службу в любом уголке страны. А он хотел только в Читу. Вот и вернулся на родину.

Работать его направили в цех оптических приборов. И там Иннокентий встретил будущую жену Анну Назаровну. Самую красивую, добрую, умную. С короной рыжих вьющихся волос. И удивительным характером – сильным и в то же время мягким.

При воспоминаниях об этом периоде жизни взгляд ветерана теплеет. Он приносит фотоальбом – старенький, обшитый бархатом. Бережно открывает его. И показывает любимые фотографии. На них супруга, дети, сослуживцы…

– Детства у меня не было, юности, считай, тоже. А вот потом повезло. Всё благодаря ей, Анечке, – говорит ветеран.– Первый раз наелся до отвала в 25 лет, когда уже женатым человеком стал. Поужинал и понял: видимо, вот так себя должен чувствовать сытый человек.

Аня была отличной женой, матерью и хозяйкой. Но и муж попался толковый. Дома своего поначалу не было. Купил старый сруб, сам отстроил первое семейное гнездо. Хозяйство держали, в огороде всё росло. Машину купили – сначала старенькую, потом получше. 57 лет прожили душа в душу. Любили путешествовать семьёй. Побывали в Москве, Ленинграде, Тбилиси. Соседи порой спрашивали: «Где деньги берёте на такие поездки?». А он отвечал просто: «Мы водку не пьём, вот деньги и остаются на доброе дело».

Семь лет уже как любимой Ани нет рядом… А он всё говорит о ней только в настоящем времени.

Отслужив в армии семь лет, а потом ещё 25 лет прапорщиком, Иннокентий Дмитриевич ушёл на заслуженный отдых. Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалью Жукова «За Победу над Японией», памятным знаком в честь 100-летия военной части, где служил, другими наградами. А недавно к ним прибавилась ещё одна, не менее дорогая и ценная – медаль в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Есть в этой славной Победе и его вклад.

Читайте также:
У войны не женское лицо 
Вставай страна огромная. "Бессмертный полк" на Параде Победы 
Дочь «врага народа» о страшном прошлом и бездушном настоящем 
 

Ольга Харчева
«Читинское обозрение»
№11 (1339) // 18.03.2015 г.

Вернуться на главную страницу