Уезжая на работу в Читу, я каждый раз с утра захожу к жене в библиотеку, чтобы подождать в тепле ближайший автобус, попить чайку перед дорогой и послушать последние дарасунские новости, которых в посёлке всегда хватает.

На днях в библиотеку снова заглянул читатель Антоныч — большой пожилой дядька с внимательными глазами «ильича» и далеко не деревенским умом. Месяцем ранее Антоныч написал честный отзыв о моём романе «Клянусь любить Гулю», а теперь вот познакомился со мной, так сказать, очно. Пожали друг другу руки, разговорились.

— Да, — вздыхает Антоныч, — время нынче не то, не то. Вот раньше народ другой был. Всегда улыбнутся, с добром спросят, как дела, как на работе, а щас не то. Бывало, кого-нибудь хоронят, люди обязательно спросят: «Кто помер-то? Даниловна? Да ты што! Ой, беда-беда», — а щас… Хмыкнут, да рукой махнут, будто не человека, а собаку какую повезли. Злые люди стали, неприветливые, всё фыркают друг на друга. Иной раз тошно глядеть на всю эту мерзорпакость.

Антоныч замолкает, а потом, выждав небольшую паузу, снова говорит о последних новостях:

— Тут, слышь, с мостом-то какая катавасия приключилась. Знашь, не?
Я пожимаю плечами:
— Нет, а что такое?
— Да кака-то у них хреновина там вышла. Одни говорят, что бетон лопнул, когда домкраты опускали, другие болтают, что один конец моста оказался выше другого. Я ходил, глядел. Чего-то там мужики перфораторами долбят. Видать, точно кака-то ерундистика приключилась с этим мостом. Ну, куда это — третий год кишки тянут, а в это время на Ингоде мост уже наполовину построили!

Поговорив о жизни и последних поселковых новостях, Антоныч, хлопнув руками по коленям, пошёл домой, а я остался со своими думками. Во многом Антоныч прав — народ нынче и вправду обмельчал и обозлился. Есть, конечно, отчего, да только когда проблем на Руси не было? Раньше бороды рубили да на кол садили, сейчас карты блокируют да по ползарплаты за долги снимают…

Уже месяц я редактирую роман улётовского автора Владимира Пищугина «Мы здесь живём». Роман рассказывает не столько об истории Улётовского района и всего Забайкалья, сколько о жизни и судьбах сотен тысяч наших с вами земляков, которые осваивали этот суровый край три столетия назад. Вот тогда было, действительно, туго. То хлеб не уродится, то на коров мор найдёт, то затопит, то заморозит. Не было ни электричества, ни привычных нам машин с поликлиниками и интернетами. Жили, положась на волю Божию, да надеясь на собственные силы. Оглядываясь назад, понимаешь, что в России легко не было никогда. Ни при царе, ни при генсеках с президентами. Люди забыли, что такое настоящая беда, когда радовались сухой корке хлеба. Есть такое грубое слово — зажраться. Так вот, иногда я, грешным делом, думаю о том, что мы просто зажрались. Не все, конечно — и сегодня есть по-настоящему бедные люди, у которых в кармане пусто не потому, что они тунеядцы, а потому, что не получается заработать или не позволяет здоровье…

Мы как-то подзабыли о том, что неповторим каждый день и каждая минута. Да, до рези в глазах надоели маски, будь они прокляты вместе с коронавирусом и антиковидными мерами. Да, дорожают продукты и бензин, задолбали камеры на дорогах, грязь, мат и хамы вокруг, но надо жить и оставаться людьми. Вопреки всему. Даже в масках. Даже в такое непростое время, а может, тем более в такое, когда важно человеческое отношение друг к другу, улыбка, понимание и сочувствие, умение просто выслушать и чем-то помочь в трудную минуту.

Все материалы рубрики "Разговор по душам"
 

Максим Стефанович
Фото: kanal-o.ru
«Читинское обозрение»
№49 (1689) // 01.12.2021 г.



Вернуться на главную страницу