Это книга о забайкальских писателях. Автор – Александр Михайлович Алёшкин, краевед, журналист, литератор, кандидат исторических наук. Вот уже 40 лет он не живёт в Забайкалье, но наш край для него до сих пор родной. И люди, которые были рядом. Наверное, поэтому и получилась она, пока, правда, в рукописном варианте. Но это не мешает нам начать знакомить вас с её фрагментами и надеяться, что она всё же будет издана. А в том, что это надо сделать, нет никаких сомнений. Верим, что и вы будете считать так же, прикоснувшись к драгоценным воспоминаниям человека, искренне любящего Забайкалье.
 

Последний из могикан
Не знаю, кто и когда напишет об этом удивительном человеке книгу, но то, что она обязательно будет, нет даже тени сомнения. В забайкальской журналистике он оставил яркий, незабываемый след в виде многочисленных книг на военно-патриотическую тему, сотни публикаций и фельетонов, критических статей по культуре, опубликованных в популярнейшей во второй половине минувшего века газете «Забайкальский рабочий».

Его вулканической энергии, неиссякаемому чувству юмора, его трудоголизму и постоянному самосовершенствованию завидовали многие, старались подражать ему, но не у всех его многочисленных учеников это получалось. В том числе и у автора этих строк. Дружить с ним хотели многие, но не всех он допускал в свой близкий круг. Нам с Михаилом Вишняковым очень повезло: мы стали его друзьями, и эта дружба продолжается по сей день. 

Тогда, сорок лет назад, мы искренне, до скупых мужских слёз, жалели, что житейские обстоятельства вынудили покинуть его наше Забайкалье. Переживал и он, о чём позднее сообщал нам в письмах. Да и как ему добрым словом не вспоминать Читу, если здесь он нашёл свою любовь на всю жизнь – ведущую актрису драмтеатра Татьяну Минину, которая подарила ему очаровательную дочку Леночку, сейчас возглавляющую в столице один из глянцевых журналов.

А ещё он смелый и мужественный человек, этот неутомимый Алёшкин. Когда в начале 90-х в Орджоникидзе (ныне Владикавказ) началась резня между осетинами и ингушами, он спрятал у себя в квартире семью знакомого профессора-ингуша. Соседи проявили бдительность – донесли хозяевам положения. Профессора и Алёшкина арестовали. От расстрела Александра Михайловича Алёшкина, работавшего собственным корреспондентом «Российской газеты» по Северному Кавказу, спасло личное вмешательство председателя Верховного Совета России Руслана Хасбулатова. Так он оказался в Москве.

В последние годы, уже на пенсии, на которую он ушёл в 70 лет, Алёшкин завершил книгу о забайкальских писателях. По его словам – лучшее из того, что он создал ранее. Очень хочется, чтобы мой старший друг увидел её напечатанной при жизни. Но как это сделать – не приложу ума. В моём окружении нет друзей-миллионеров, которые выступили бы в роли спонсора. Тешу себя надеждой, что после публикации в «ЧО» фрагментов из этого произведения, кто-либо изъявит желание профинансировать проект. Надежда умирает последней.
 

Владимир Кибирев, 
ветеран забайкальской журналистики

Как возник замысел книги о писателях Читы, которые жили и творили во второй половине 20-го века? После неожиданного, странного и приятного звонка из Читы в моей московской квартире.

Звонила Ирина Григорьевна Куренная – библиограф-краевед, кандидат исторических наук, заслуженный работник культуры РФ. А для меня она просто Ира, жена близкого друга молодых лет Жени Куренного, с  которым мы без малого 20 лет вместе работали в газете «Забайкальский рабочий» и который потом много лет возглавлял – до трагической гибели 21 апреля 1997 года – Читинскую писательскую организацию.

Через несколько десятилетий по времени и за шесть тысяч километров через огромную страну Ира обратилась ко мне с необычной просьбой. Администрация края включила её в авторский коллектив, который готовил к изданию очередной том «Энциклопедии Забайклаья». Один из разделов посвящён знаменитым людям, которые посещали в прошлом Забайкалье. В их числе знаменитые чехословацкие путешественники Зигмунд и Ганзелка. В середине прошлого века они исколесили весь мир, написали и издали на многих языках мира книги. По всему миру шли и снятые ими фильмы о странах, в которых они побывали. В начале 60-х Зигмунд и Ганзелка побывали и в Чите. Но где именно? Что снимали? С кем встречались? В каких книгах, кино запечатлели они эту поездку?

– Как ни бились мы – никаких подробностей не нашли, – сказала Ира. – Саша! Надежда на тебя. Ты – последний из могикан, живых свидетелей, который встречался со знаменитыми путешественниками и писал о них в газете «Забайкальский рабочий». Выручай!

Всё, что сохранила моя память, я тут же, по телефону, рассказал Ирине. А положив трубку, долго не мог успокоиться от нахлынувших воспоминаний.

Последний из могикан… Прочитанный в юности роман Фенимора Купера. Ну, вот, на старости лет и я оказался в компании со знаменитым индейцем Чингачгуком, героем англо-французской 
войны середины 18-го века.

Чингачгук был прозван Великим Змеем. За свою мудрость. Ну, стало быть, теперь и я, в молодые читинские годы именуемый в кругу близких друзей Санькой Алёшкиным, тоже превратился в последнего из могикан, к которому обращаются представители нового поколения.

После телефонного разговора с Читой я вновь и вновь мысленно возвращался к нему. И в душе зарождалась и крепла неотвязная мысль: что-то очень важное, интересное и необходимое в своей долгой жизни ты, старый, пропустил, просмотрел, не сделал. Мог сделать. Обязан был сделать. И не сделал. 
И тогда в бессонные стариковские ночи отчётливо и мобилизующее возникла и сформировалась эта мысль: соберись с силами, дедуня, покопайся в памяти (конечно, маразм крепчает, что у тебя вчера было на завтрак, ты не помнишь, но молодые годы всплывают в памяти свежо и подробно!) и напиши книгу о писателях Читы, которых ты знал. Книгу, которую кроме тебя никто не напишет. Ушли в мир иной те, кто стоял у истоков зарождения читинской писательской организации, кто худо-бедно, но создал художественную летопись Забайкалья второй половины 20-го века.

А.Н. Алёшкин за работой. Редакция газеты 
«Забайкальский рабочий». Середина 70-х

Их книги заняли свои почётные места в государственных и домашних библиотеках забайкальцев. Их имена прописаны в томах «Энциклопедии Забайкалья». Но кто были сами авторы этих книг? Как люди? Кого они любили? Кого ненавидели? Какой у них был характер? Как они выглядели? О каждом их них при жизни, к юбилеям писали газеты, рассказывали радио и телевидение. Но всё это растворилось в прошлом.

Правда, мне известно: на склоне жизни писатель Василий Никонов рассказывал о своих коллегах в книге «Крылья Пегаса», изданной или на свои, или на спонсорские деньги. Она в своё время вызвала разные толки. Одни хвалили автора, другие возмущались. Лавринайтис сказал доброе слово, которое было напечатано после кончины Виктора Брониславовича в журнале «Слово Забайкалья» (№4/13 за 2010 год). Но тираж книги был небольшой. Она сразу стала библиографической редкостью. Я пытался приобрести её через своих читинских друзей. Бесполезно. Так что труд Никонова я не читал и не могу сказать о нём своего мнения.

Но уверен, что мой рассказ о писателях Читы будет более полным из-за положения, которое я занимал в 60-70-е годы прошлого века. Сначала как репортёр газеты «Забайкальский рабочий», а затем в течение десяти лет, с 1965 года по 1975 год, как заведующий отделом культуры, в служебные обязанности которого входили подготовка к печати стихов, рассказов, глав из повестей, романов местных писателей, газетных статей к их юбилеям. Как постоянный член художественного совета областного драматического театра был хорошо знаком с историей спектаклей по произведениям местных авторов, писал сам или заказывал рецензии на эти спектакли. За годы совместной работы с большинством писателей близко сошёлся по-человечески или даже сдружился. А когда из-за драматических обстоятельств личной жизни (об этом рассказ впереди) в 1977 году вынужден был уехать из Читы и затем долгие годы переписывался с читинскими друзьями-писателями.

Итак, я принял решение писать последнюю в жизни книгу, имея более чем достаточное количество строительного материала эксклюзивного характера. Выкладывая на стол козырные карты.

Первая козырная карта – подлинные письма классиков забайкальской литературы. Или тех, без чьих имён невозможно представить литературный процесс в Забайкальском крае. Вот эти имена моих друзей и современников: Василий Балябин, Константин Седых, Илья Лавров, Евгений Куренной, Виктор Лавринайтис, Владислав Ляхницкий, Василий Никонов, Николай Дворниченко, Геннадий Донец, Ростислав Филиппов, Сергей Зарубин, Геннадий Головатый. Все они завершили свой земной путь и остались навсегда в написанных ими книгах и в легендах нашей памяти. Которую я и хочу оживить и закрепить своей книгой.

Эпистолярное собрание в моём домашнем архиве – бесценные документы эпохи развитого социализма в СССР. Собрание это: 367 адресованных мне писем 52 литераторов Читы, Москвы, Ленинграда, городов Сибири и дальнего Востока, участников праздника книги «Забайкальская осень».

Можно с великим сожалением констатировать: русский классический эпистолярный жанр навсегда остался в прошлом. Люди общаются через Интернет, шлют друг другу эсэмэски в несколько слов: жив-здоров, люблю, встречай, шли денег и пр. Почти никто уже не пишет посланий с подробным описанием мыслей и чувств, которые тревожат или радуют автора. Это сейчас. А в недалёком будущем письма из моего собрания можно уподобить берестяным грамотам 12-го века, которые советские археологи находили при новгородских раскопках и восторженно цитировали в многочисленных трудах: такой-то, де, смерд упрекает кума Евлампия, почто он до се не возвращает ему деньгу, взятую взаймы о Покровом дне?..

Однажды я выписал цитату из книги известной советской писательницы Лидии Чуковской, дочери классика советской, русской литературы Корнея Чуковского. Замечательная книга эта – трёхтомник «Записки об Анне Ахматовой», вышедшей в конце прошлого века в Москве в издательстве «Согласие».

Две замечательные женщины, великая поэтесса и тонкий прозаик, ведут беседу в присутствии молодого поэта Анатолия Наймана, друга будущего Нобелевского лауреата Иосифа Бродского.

Вот этот пассаж. Тема беседы – мемуары некоего Страховского.
«Между тем, Анна Андреевна, снова в который уж раз! – заговорила о Страховском:
– Подумайте, Россию он забыл начисто, запомнился ему только один Горедецкий.

Я сказала, что мемуары всегда лишены точности, верности, даже если авторы не имеют специального намерения, лгать, – и, по-моему, гораздо точнее и надежнее всяких мемуаров – письма. Процитировала Герцена (уж такого заядлого мемуариста!):

«Письма – больше, чем воспоминания, на них запеклась кровь событий, это – само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное».

– Вы так все тридцать? – спросила Анна Андреевна. – Учитесь, Толя!
– Что – тридцать?
– Все тридцать томов академического Собрания Сочинений Герцена наизусть?

Я вообще никакой прозы наизусть не знаю, но эти строки из «Былого и Дум» легче, по-моему, запомнить, чем забыть… «На письмах запеклась кровь событий»…
Попробуйте, забудьте!».

Приведённая мною цитата даёт мне картбланш: избегать ненужных, придуманных подробностей, будучи уверенным, что никто не сможет поймать на вольной или невольной лжи и как можно полнее воспользоваться имеющимися в моём распоряжении богатством – свидетельствами самих героев моей книги.

Продолжение следует
 

Часть II
Часть III
Часть IV
Часть V
Часть VI
Часть VII
Часть VIII
Часть XIX

Все материалы рубрики: "Читаем"

 Александр Алёшкин
(г. Москва)
«Читинское обозрение»
№28 (1460) 12.07.2017

Вернуться на главную страницу