Автор – герой Маньчжурской операции, особо уполномоченный командования Забайкальского фронта и руководитель группы советских парламентёров, который 19 августа 1945 года, выполняя приказ, обеспечил подписание акта о полной и безоговорочной капитуляции Квантунской армии и её сателлитов перед советскими войсками вдали от фронта, в глубоком тылу врага. Тем самым была поставлена победная точка в Великой Отечественной и Второй мировой войнах.

Издание книги при поддержке депутата Госдумы В.Г. Позднякова подготовлено читинским «Экспресс-издательством» к 71-й годовщине разгрома советскими войсками милитаристской Японии и окончания боевых действий на Востоке. 

О миссии И.Т. Артёменко писали газеты всего мира. Публиковались фотографии, особенно те, на которых он запечатлён с пленённым командованием Квантунской армии. Его называли «камикадзе». Сделанное им – победно закончить войну за десять дней – американский президент Г. Трумэн назвал «сверхфантастической». «Нам бы такого полковника, – сетовал он, – тогда бы и не надо атомных бомб». Ему вторил У. Черчилль: «И на Востоке нас опередил Сталин. Где он раскопал этого полковника?»

Первый боевой опыт Иван Артёменко приобрёл на Халхин-Голе в 1939 году, где служил в штабе Г.К. Жукова. В Великую Отечественную войну фронтовыми дорогами прошёл от Перемышля до Сталинграда и обратно – гнал фашистов до Праги. Грудь в орденах и, как шутил сам воин, «трофеи» – 17 осколков в теле.

Примечательный факт из биографии. Его отец, русский офицер, оказался в японском плену при падении Порт-Артура в Первую русско-японскую войну. Дед по материнской линии, легендарный генерал Р.И. Кондратенко, погиб, был душой и руководителем героической обороны Порт-Артура. А спустя сорок лет их сын и внук предъявил ультиматум командующему Квантунской армии о капитуляции.

С завершением боевых действий И.Т. Артёменко вернулся на свою родину – Харьковщину, там много лет трудился по избранной ещё в довоенные годы специальности – инженером-железнодорожником. И в мирное время на его долю выпали нелёгкие испытания: безвременная кончина жены, гибель единственного сына – военного лётчика-испытателя. Самым горьким стало полное забвение после распада СССР. Только вмешательство Всероссийского совета ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооружённых сил и правоохранительных органов, при личном участии его председателя, генерала армии В.И. Варенникова помогло относительно наладить жизнь легендарного героя.

Ничего не сломило волю ветерана. В последние годы он занимался исследованием истории Маньчжурской стратегической наступательной операции, вёл военно-патриотическую работу среди молодёжи. При встречах с боевыми друзьями, с которыми до последних дней не порывал связи, в шутку признавал, что хотя родом он «хохол-харьковчанин», но душой и по жизни остаётся забайкальцем. Мечтал побывать в Забайкалье и Маньчжурии, где прошла его боевая молодость, где пришлось дважды скрещивать оружие с жестоким и вероломным врагом.
Мечте харьковчанина побывать в Забайкалье не суждено было исполниться.

В 1997 году И.Т. Артёменко скончался в возрасте 87 лет. Похоронен на окраине Харькова, на небольшом сельском кладбище местечка Малая Рогань.

Давно отгремели залпы самой жестокой Второй мировой. Нет И.Т. Артёменко, ставшего при жизни человеком-легендой. Но, похоже, война для него ещё не закончилась.

В последнее время на родине героя вокруг его имени создана нездоровая атмосфера. Только спустя 13 лет после кончины И.Т. Артёменко вопрос об увековечении памяти его и других героев-земляков, чьи имена оказались забытыми, был поднят на уровне Харьковской областной власти. Однако сразу же появились противники, которые сочли эту инициативу необоснованной. Нашлись исследователи, выступившие с утверждениями, что война СССР с Японией «освещена в массе книг и не нуждается в создании мифов и нелепых альтернатив». По существу, развернулось изощрённое шельмование истории героического подвига И.Т. Артёменко и руководимой им группы советских парламентёров.

Неизвестно, был ли на Харьковщине положительно решён вопрос об увековечении памяти И.Т. Артёменко, его боевых друзей. Известно лишь, что оценки честных украинских историков подвергаются жёсткой обструкции со стороны властей, а герои нашей некогда общей страны в учебниках Украины не находят отражения.
Но память о И.Т. Артёменко и его боевых товарищах жива и будет жить в сердцах забайкальцах. 

Инициативу патриотически настроенных харьковчан – увековечить память о незаслуженно забытых героях-земляках – полностью поддерживает общественность Забайкалья, прежде всего ветеранская. Ветераны войны и труда справедливо считают, что этому патриотическому делу нужна широкая поддержка – как местная, так и всероссийская. А в Чите следовало бы назвать хотя бы одну из улиц или сквер именем Ивана Тимофеевича Артёменко, либо соорудить стелу или иной памятный знак. Это будет одновременно и памятью обо всех забайкальцах – участниках Маньчжурской операции.

Кому на руку беспамятство? Возникший на Харьковщине вопрос – больше морально-нравственный, нежели политический. Он несёт огромный антизаряд – прежде всего против исторической правды, человеческой памяти, совести и чести.

Бессмертен подвиг И.Т. Артёменко, бессмертен подвиг всех, кто принял на себя главный удар германского фашизма и японского милитаризма, подвергся невиданным испытаниям, выстоял и совершил всё во имя восстановления мира на земле. В этом – одно из главных исторических достояний России, память о котором требуется всемерно беречь и охранять. 
 

Забайкальцы за Хинганом

Уважаемые читатели! Воспоминания И.Т. Артёменко — настолько интересный, уникальный, «прожитый» материал о финале Второй мировой, что мы решили познакомить вас с их фрагментами на страницах «ЧО». За предоставленные материалы благодарим Н.В. Гордеева, ООО «Экспресс-издательство» (лично В.Н. Богданову).  Публикуется в сокращении. Приятного и полезного чтения!

В конце 1945 года все отделы и управления штаба Забайкальского фронта выехали из Читы в Монголию ближе к войскам, откуда удобнее руководить ими в период проведения Маньчжурской стратегической наступательной операции по разгрому японской мощной группировки войск, расположенной на территории Маньчжоу-Го, вблизи наших дальневосточных, а также монгольских границ. Штаб и все его полевые управления разместились ближе к переднему краю, в районе монгольского посёлка Тамцаг-Булак.

30 июля я последним из офицеров штаба покинул Читу, сопровождая начальника штаба фронта «генерал-полковника Золотова» (такой псевдоним имел в период подготовки и проведения операции генерал армии М.В. Захаров, а маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский – «генерал-полковник Морозов»). Весь день 31 июля мы ехали по бескрайним монгольским степям, к вечеру прибыли на подготовительный в глубоком овраге КП фронта. Там были уже сооружены хорошие землянки. Работали все отделы и службы штаба, узел связи.

В период с 1 по 8 августа заканчивалось сосредоточение войск. Ещё и ещё раз проверялась готовность их на исходных рубежах. В это время проводилась Потсдамская конференция, где находился и глава правительства СССР И.В. Сталин. 4 августа Сталин по прямому проводу позвонил главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке Маршалу Советского Союза А.М. Василевскому, находившемуся на КП Забайкальского фронта. Состоялся разговор, в котором кроме А.М. Василевского (псевдоним – «заместитель наркома обороны генерал-полковник Васильев») участвовал Р.Я. Малиновский в присутствии начальника штаба фронта генерала армии М.В. Захарова и дежурного офицера оперативного управления.

Сталин настаивал на том, чтобы операцию в Маньчжурии 5 августа с утра. Василевский и Малиновский доложили, что ещё не все войска сосредоточены, не полностью подвезены горючее и боеприпасы, мало воды. Всё это будет готово лишь к 8 августа, в соответствии с планом. Оба маршала просили не нарушать подготовку операции. Сталин с трудом согласился с их доводами. Об этом узнали мы уже после войны. Желание Сталина было связано с данными нашей разведки о готовящейся атомной бомбардировке Хиросимы, затем Нагасаки. Сталин хотел упредить американцев в самом начале боевых действий против Японии. Однако независимо от этого наступления советских войск на Дальнем Востоке начались точно в намеченный срок.

Таким образом, ровно через три месяца после капитуляции фашистской Германии, как и было решено на Ялтинской конференции, Советский Союз приступил к выполнению союзнических обязательств. Нашим войскам на Дальнем Востоке предстояло выступить против одной из самых мощных стратегических группировок вооружённых сил Японии, насчитывавшей в своём составе свыше миллиона человек. Войска милитаристской Японии были развёрнуты на границе СССР и на протяжении всей войны угрожали советскому Приморью, Забайкалью и Монгольской Народной Республике. В связи с этим Советский Союз был вынужден держать здесь всю войну значительные силы – более сорока дивизий, в которых была крайняя необходимость на западных фронтах. Лишь наши победы в сражениях под Москвой, Сталинградом, под Курском и в других крупных операциях удержали японскую военщину, ожидавшую благоприятного момента для выступления против СССР.

…Ночь на 9 августа 1945 года. Тысячи воинов напряжённо всматривались в темноту, следили за стрелками часов, ожидая сигнала атаки. Гремел гром, сверкала молния, шёл проливной дождь. Высохшие горные реки и ручьи превратились в бурные потоки. В 00 часов 10 минут передовые отряды армий начали боевые действия. Главные силы Забайкальского фронта перешли в наступление в 4 часа 40 минут. Все мы, офицеры штаба, с напряжением следили за ходом боевых действий с первого часа войны на Дальнем Востоке.

…К исходу 17 августа войска 1-го Дальневосточного фронта вышли к озеру Дзиньбоху. В этот же день сдался гарнизон в блокированном Хайларе во главе с генералом К. Намурой.

В штабе нашего фронта подытожили: в результате боёв с 9 по 14 августа наши войска продвинулись вглубь Маньчжурии на 250-400 километров, вышли на Маньчжурскую равнину и развернули наступление в направлении к основным военно-политическим, административным центрам Маньчжурии – города Калган, Жэхэ, Мукден, Чанчунь, Цицикар. 

Все контратаки, предпринятые японцами в период 12 по 17 августа в районах Лисни, Солунь, Ванемяо, Бухэду, Тунляо, были отражены. Потеряв управление войсками, японское командование беспорядочно бросало в бой свои части и соединения. Но это уже не могло остановить стремительного наступления войск Забайкальского фронта. Соединение Первого Дальневосточного фронта, успешно наступая на южном направлении, вышли на восточное побережье Кореи. Теперь уже полностью обозначился разгром японских войск на всех фронтах Квантунской армии. Он был неизбежен. Вот почему советское командование, не желая излишнего кровопролития, разрушения городов и сёл, жертв среди мирного населения, решило поступить в отношении противника гуманно и направить японскому командованию ультиматум с требованием о прекращении огня и полной капитуляции. Для осуществления этой задачи было принято решение послать советских парламентёров в штаб главнокомандующего японскими и другими войсками в Маньчжурии – в город Чанчунь, а также в главные политические, военные и экономические центры – Мукден, Порт-Артур и Дальний.
Таким парламентёром был избран я…

Часть II
Часть III
Часть IV
Часть V
Часть VI
Часть VII
Часть VIII

Все материалы рубрики "Читаем"
 

«Читинское обозрение»
№38 (1418) // 21.09.2016 г.

Вернуться на главную страницу